Утреннее сияние и Божья милость

Я каждый год сажаю вот такой цветок у себя во дворе. Кто-то поморщится и скажет - да ну его, такой простенький, а как посадишь, так все и задушит собой. Вьюн все таки, все равно, что сорняк, лишь бы было куда лезть. Потом не навыдергиваешься.

Но не в моем случае. Я - горе-огородник, и у меня цветы как правило борются за выживание и рост у них, прям скажем, вполне поддается контролю. 

А сажаю его, потому что напоминает он мне кое о чем важном, прямо таки необходимом для моего существования. 

Эти ипомеи, а в народе - вьюны - также имеют название "Утреннее сияние". Каждый вечер этот цветок увядает, чтобы наутро - о, слава! - расцвести нежными, прекрасными лицами. 

Чтобы напомнить мне и всему миру, что этим утром милость Бога обновилась. 

Вчера, с его слезами, грубыми словами, извинениями и объятиями прошел. 

Вчера, с его усталостью, ворчливостью, тучами в сердце, перестал быть реальностью. 

Вчера, с его бременем, несбывшимися планами, разочарованием, ушел, уступив место - 

сегодня. 

Которое теперь смотрит мне в глаза вот таким простым цветком, в глубине которого тайна: 

как может быть так, чтобы после вчерашнего греха Его любовь ко мне все еще жива - и даже обновилась, как Он Сам говорит об этом?

Как может быть так, что раны, нанесенные вчера, могут быть залечены сегодня? 

Как может быть так, что сегодня Он будет вести меня снова, несмотря на то, что я такой крах потерпела вчера, такой провал в своем стремлении угодить Ему, а на самом деле оказалось, что я себе самой служила?

Не может, говорит мне мое усталое сердце.

А вьюн, то бишь, ипомея, поет, и просто заливается своей преславной песней - может, и есть, и будет всегда. 

Вот и тайна - 

Милость Его обновляется каждое утро. 

Сила Его дается каждый день, снова и снова. 

Он верен, когда мы неверны. 

Он доказал, что любит, когда мы были грешниками (читай - нелюбовными, ненавистными, оскорбляющими Его святость). 

Мудрость Его неисчерпаема, и дает Он ее каждый день, щедро всем, кто просит. 

Доброе утро! 

Трудный разговор

Мы нашли ее, с поломанной ножкой, в нашем дворе

Интересный разговор произошел у нас недавно с одним служителем, который стоит во главе достаточно большого служения:

- Помолитесь, пожалуйста - меня назначили расследовать дело об  одном из наших со-работников (пасторов), которого обвиняют в сексуальном насилии. У него хорошая репутация, довольно долго в служении, около 50 лет, очень переживает.

- А кто обвиняет?

- Да девушка, которая жила у него со своей подругой.

- ??? И что ты намереваешься сделать?

- Ну, буду говорить с пастором. Насколько я слышал, девочка несовершеннолетняя, всегда отличалась распутным поведением, поэтому такие обвинения не имеют веса в моих глазах. Думаю, что все это пустяки. Но ехать надо, раз назначили.

- А с девочкой ты будешь говорить?

- Да не собирался. А зачем? Скорее всего, вела себе неподобающим образом и теперь гонит бочку, чтобы себя оправдать или как-то насолить пастору, за то, что он ее выгнал.

- А откуда ты слышал о ее распутном поведении?

- От него.
 
- А тебе не кажется, что он очень даже субъективно к этому делу относится? И что твое отношение уже предвзятое? Разве она недостойна того, чтобы ее хотя бы выслушали?

Молчание.

-----Раз уж тебя поставили на расследование, разве не надо подходить к этому делу, ожидая самое худшее?

Разве ты не знаешь, что более 80 % обвинений о насилии оказываются правдой? 

Разве тебе не кажется, что этот "пастор" имеет все мотивы ввести тебя в заблуждение и обвинить ее? 

Разве ты не слышал о том, что в большинстве случаев насилия престарелый мужчина именно так и ведет себя: "Виновата сама"?

Разве ее поведение действительно может быть хорошим оправданием того зла, которое может быть и имело место - а может - ДАЙ БОГ - не имело? А в полицию-то ты позвонил? 

Легко повестись на поводу у человека, который боится за свое положение.
Легко выбрать сторону, близкую тебе по духу.
Легко смотреть во все глаза и пропустить очевидное: боль сломанной души в распутном поведении, зло, прячущееся под обликом жертвы.

Сексуальное насилие - практически неотъемлемая часть новостей наших дней. Либо в этом оказываются замешанными звезды, либо всплывает старая грязь и выходят на свет жертвы, которых не послушали н-дцать лет назад, либо мы слышим об этом от соседки...от подруги на кухне, от одноклассников, которые вроде бы замечали что-то странное, но увидеть смогли только после того, как зло было совершено. Сексуальное насилие, как бы не хотелось закрыть на это глаза - реальность нашей жизни, в которую вы вводим своих детей, в которую мы пытаемся донести любовь Бога.

И общее в большинстве этих случаев - не физическое нападение с кулаками на проходящую жертву на улице или в подворотне. Лицо насильника чаще всего - знакомо. Его голос и слова внушают доверие. Его физическое присутствие располагает к себе - либо посиди у меня на коленках, либо случайное прикосновение к руке, волосам - все невзначай: идет как бы подготовка, сглаживание чувств, утихомиривание того инстинкта опасности в жертве: мол, я не опасен, я друг, меня можно подпустить. 

Насильник любит церковь. Он ищет как раз такое место: где тебя встречают с распростертыми объятиями, где тебе прощают твою неуклюжесть в общении, где всегда радуются любым добровольцам, желающим помочь в детском служении. Где тебе доверяют, несмотря на то, что где-то в глубине сознания нет-нет, да и вскакивает красный флажок: странно, что он все хочет уединиться с этой девочкой.... странно, что она все время на коленках у него - чужой же все таки....

А сломанные души так и текут рекой.  Не заметила мама, как дядя ласкал потихоньку. Или заметила, да махнула рукой - пусть тешится. Не послушали, когда я пришла и рассказала - насильник занимал большое положение, неприкасаем. Не поверили, сказали, что я сама виновата.
Хорошо, если придет в церковь. Но ведь и тут тоже часто не понимают - и не прощают, как прощали насильнику - неуклюжесть и поломанность в общении. Потому что насилие никогда не проходит просто так - оно всегда ломает человека и путь к исцелению непрост.

Спустя несколько недель после того разговора стало известно, что "пастор" действительно был виновен. Он потерял все, за что держался - но ущерб, который он понесет, несравним с ущербом, причиненный им его жертве.

Остается только надеяться, что она найдет тех, кто сможет указать ей на Праведного пастуха, Который негодует на это зло и который способен ее исцелить. Участь насильника страшна в вечности, но пусть даже не это будет ей утешением. Пусть те, кто в церкви, увидят ее боль, помогут найти смысл не в прошлом, а в настоящем, и жить свободной от воспоминаний о растоптанном достоинстве, о сломанном доверии.

Листик за листиком

"Мама!!! Они все сыпятся и сыпятся!"

Со двора, куда я отправила детей собирать до кучи листья, донесся сердитый голос Ани.

"Мы их собираем собираем, а их только больше становится! Я так не могу, это занятие совершенно бесполезно!"

"Мартышкин труд", я вспомнила слова нашего тихого, мудрого дедушки, который, сидя на старенькой табуретке, добродушно съерничал, наблюдая, как моя мама мыла в пятисотый раз пол - это в деревенском доме-то с шестью детьми. Сейчас прибегут, натопчут опять, и снова мыть.

Так я себя и чувствовала вчера.

С самого утра носилась по кругу, от одного дела к другому, и кажется все успела, но мало что доделала, а что сделала - за то уже снова надо браться.

Дела не перестают сваливаться кучей, голоса все требовательнее - мама! мама! - нужд в этом доме много, сыпятся как листья, дождем на фоне пронзительного, густого неба. Помыть пол, накормить всех, убрать кухню, проверить математику, поработать над словарными словами, попереводить, убраться во дворе, помочь студентке с ее переездом, сходить на концерт. Хорошо, что город маленький, расстояния - не проблема.

Концерт! Духовой! Бесплатный! Мысли о нем только и тешили меня  весь этот суматошный день.

Надо успеть забрать подружек Ани, которых мы пригласили пойти с нами. И тут все мои романтические мечты о том, как мы спокойно нарядимся и степенно пойдем слушать классическую музыку  улетучились, как только я решила проверить - а во сколько же он начинается? Оказалось, на полчаса раньше того, что я думала. Пришлось идти с мокрыми волосами, оставить грязную посуду на кухне и ревущую  Лялю, не разгружать вещи студентки из машины и мчаться за девчонками. Сбив по дороге олененка.

И все это время пульсирует мысль: ой, я сейчас лопну от напряжения. Ой, смогу ли я дотянуть до вечера?

А они все сыпятся....

До рождения детей я очень хотела быть героем. Мне снились большие дела, и я часто примеряла на себя роли "настоящих людей", которые со стиснутыми зубами совершают что-то немыслимое. Очень помогло мне в этом советское школьное воспитание - ведь ковали из нас молодое поколение, которое держит в руках светлое будущее. Став верующей, я уже увидела это по иному - Бог действительно имеет на нас план и призывает к великим делам в Своем царстве. Каждый из нас - часть Его истории. Жизнь каждого из нас полна смысла.

С появлением детей этот пыл не уменьшился, но я оказалась в растерянности. Я же хочу быть героем, а тут памперсы и полы? Мартышкин труд разве входит в "дела, предназначенные нам от сотворения мира" (Еф. 2:10)?

наша кладовка - до

и после! 

А стирка размножается. А хлам растет с каждым ребенком, и с каждой новой главой жизни. А нужды людей по мере возраста становятся все глубже. А с ними - и тяжесть ответственности "нести их  бремя". А дети опять голодные. И хаос не утихомиривается до самой ночи.

Доча, дочурушка моя, я знаю, что они все сыпятся - и их еще вон как много! Задрали голову, посмотрели на еще висящие над нами листья, которые будут падать еще  пару недель. И убирать их надо, никуда не денешься. А откуда ты знаешь, что этот труд и дело - не от Него на сегодняшний твой день? А откуда ты знаешь, что в этом труде - нет смысла? Гора дел, куча листьев - но мы их уберем - листик за листиком, куча за кучей, мешок за мешком.

Шаг за шагом, дыхание за дыханием, нужда за нуждой.

Одна мудрая подруга сказала мне: 

когда дела горой над тобой возвышаются, не думай о ней, о горе.

 Думай о следующем шаге.

Встать.

Сделать шаг.

Подобрать листик.

Положить в мешок.

Сказать спасибо Богу.

Повтор.

Я знаю, что Он есть

Я знаю, что Он есть, когда вижу трепетную нежность и трогательное сострадание в маленьких ручках к тому, что сломано, к тому, что страдает.

Я знаю, что Его любовь неизменна и до самых облаков, когда чувствую крепкие объятия уютных малышей.

 Я знаю, что Он есть, когда слышу музыку, которая есть не что иное, как отголоски Его славы.

Я знаю, что Его мудрость велика, когда вижу золотые листья на земле - не упади они с дерева, дерево бы умерло за зиму, теряя через листья драгоценную влагу.

Я знаю, что Его закон существует, чтобы дать нам жизнь и наставить нас на Его путь, когда вижу греховность, привязанную к сердцу малышат, которой никто их не учил. 

Я знаю, что Он есть, когда вижу цветы, спохватившиеся в эту осень и радующие нас своим буйным цветом.

Я знаю, что Он мудр и вникает во все наши мельчайшие дела, когда вижу, как крохотный паучок творит непостижимое. 

Я знаю, что Его жизнь победила смерть, когда вижу, как из черной, невкусной, еще холодной земли проклевываются тонкие беззащитные стебельки, которые должны стать чем-то вкусным, жизнедающим. Я знаю, что Он есть и верен Своим обещаниям, когда вижу, как меняются и растут тела моих детей, которые вот вчера только были семенами...

Я знаю, что Он есть и что мы - часть  Его истории, когда натыкаюсь на захватывающую книгу, теряю себя в ней и начинаю путать реальность с прочитанным... Когда открываю Его слово - сама или с кем-то. Когда чувствую, что сердце откликается на Его слова, и когда вижу слезы на глазах у моего компаньона по чтению Слова - опять оно, живое, затронуло за живое, опять не оставило равнодушным, опять зажгло сердце радостью о  Нем, Авторе нашей веры и нашей жизни.  Мы и наши дети - часть Его истории, которую Он пишет и в которой Он по Его милости дал нам важную роль.

Нечаянно

Может быть, он и не хотел показаться расистом.
Может быть, он настолько привык к моей внешности, что и не осознавал, что нечаянные слова относятся и ко мне.

А может быть, он просто устал - я понимаю - маленькие дети, полный рабочий день, учеба по вечерам. Обуздывать язык тяжело даже на ясную голову, не говоря уже о голове, затуманенной от недосыпа, от бесконечного хаоса, от стресса.

А может быть, за этими неосторожными фразами и прикрепленной к ним истории из его детства стоит что-то очень большое. Большое и захороненное так глубоко, что и не вылезло бы никогда и не подверглось бы сомнению - если бы не просочилось нечаянной струйкой и не открыло, что там, в глубине - колодец.

Колодец мыслей, которые были давно спрятаны от света и вопроса даже не возникало, а противоречат ли они истине?

Каждый из нас - колодец. Каждый из нас состоит из мириада мыслей, которые складывают наше я, двигают нами, выплескиваются в словах, совершают свою невидимую работу в сердцах людей вокруг нас.

Слова.

Они как листья и плоды нашего мировоззрения. Эту гениальную оболочку того, чем полно наше сердце, можно разукрасить и сделать привлекательной. Я их могу исковеркать так, что не будет видно подоплеки. Но тем не менее, то, что льется из моего рта, о многом чем говорит. Не просто о моей осторожности, о моих бедах-победах. В них - я сама. И если можно прикрепить скотчем сверху листики христианства, то мысли и менталитет покрасить не получится - он, языческий, гордый, прорвется через грим и маску и благочестивые фразы  вот такими вот нечаянными оплошностями, как бы я ни пыталась вылезти из ямы со словами: "Нечаянно!"

И это хорошо, что выплеснулось. Потому что он сам ужаснулся тому, что вылезло на свет. И теперь эти темные мысли можно положить перед Отцом Света - Тем, кто знает наши мысли еще до того, как они появились -  и сверить их - а угодны ли они Тебе? А согласен ли Ты с ними?

Расизму и национализму, корнем которых является древняя гордость,  нет места рядом с Богом, который все сотворил и всем "явил милосердие" (Титу 3:4). Расизм и национальная ненависть не могут быть плодами жизни, укорененной в Слове Бога. Дитя Бога - в сущности интернационально - дитя Бога принимает и любит и восхищается всяким другим человеческим существом, топчущим землю, которую одинаково всем дал Бог и дышащим тем же воздухом, что и он. Искупленный драгоценной кровью Христа верующий, несущий на себе печать Святого Духа не может смотреть на мир, ограничиваясь рамками одной культуры, одной расы.

Потому что кротким принадлежит земля - а не тем, что делят ее на мое и чужое. Насытятся жаждущие правды, а не те, которые стремятся доказать свою правоту и свои права. Царство принадлежит тем, которые как дети - принимают истину, принимают этот мир такими, какие они есть, без условностей и фальшивого осознания своей привилегированности.

Нет-нет, не обижаюсь на него. И не стану ему тыкать в лицо этой оплошностью, потому что самой нужна благодать, потому что у самой язык нет-нет, да и приоткроет зловонный колодец зла, которое надо вытаскивать на свет, мысль за мыслей, страх за страхом, обиду за обидой. Снова процитирую слова Мелвилла из Моби Дика: "ибо у всех у нас, в общем-то, мозги сильно
не в порядке и нуждаются в капитальном ремонте, и всем нам нужна благодать". Чувства оскорбленные прошли (благодаря поддержке некоторых), и ничего эта старая разбереденная рана моя не поменяет - я буду все равно любить, не боясь, но взирая на Христа, который ради предлежащей Ему радости претерпел крест (Евр. 12: 2), был предан другом, оставлен Отцом.

В этом высвечивании нашей тьмы - как через оплошность, так и через саму обиду - в перемене мыслей, перестроении мировоззрения и есть наше исцеление и освобождение от влияния тьмы, в которой формировались эти мысли. От тьмы в свет, в словах и мыслях, от  мантии судьи - к праху и пеплу, от расизма - к истинной любви, от непрощения - к смирению перед Тем, чьими ранами мы исцеляемся, от старых обид и ран - к целостности и свободе в Том, чье милосердие обновляется каждое утро.